Страж империи - Страница 79

– Вы со мной? – поинтересовался я у Роальда с Вельдом. Они утвердительно кивнули. – Тогда нам нужен экипаж.

До каретного двора добрались очень быстро. И до «Черной жемчужины», что находится в двух кварталах от дома Краба, извозчик домчал нас всего за четверть часа. Серебро творит чудеса. А в таверне мне пришлось объясниться с друзьями. Роальд-то сразу въехал, для чего мне понадобилось прятаться в порту, а вот Вельд… Рыжий уперся и ни в какую не хотел верить в правдивость моего рассказа о том переплете, в который я угодил утром. Чуть ли не час пришлось его убеждать, что я действительно так накрутил с внучкой нашего коменданта, что теперь или свадьба, или плаха. Ну хоть время убили…

И все же до сумерек я успел изгрызть себя и не одну сотню раз проклясть свою непредусмотрительность. Очень меня тревожила участь ни в чем не повинной мальвийки. Но все же солнце село, мы забрались в карету и покатили в гости к Крабу.

Улочка, что примыкала к портовым складам, освещалась едва ли не лучше, чем проспект Утера. Торговая гильдия позаботилась, чтобы под прикрытием ночи какие-нибудь темные личности не могли добраться до имущества честных купцов. Вдобавок здесь не было ни одного кабака или игорного дома. Только жилые дома, несколько торговых контор да одно строение, принадлежащее недавно образованному союзу грузчиков.

Я остановил карету в сотне ярдов от дома Краба.

– Пойду, – кивнул я своим друзьям.

– Давай поосторожней там, – напутствовал Роальд.

– У тебя полчаса, – напомнил мне Вельд об оговоренном сроке, по истечении которого, если я не выйду, они вломятся к Крабу с первым же проходящим патрулем.

Краб владел высоким домом из красного кирпича в три этажа. Особняк будто был запихан каким-то великаном в промежуток между двумя старыми зданиями портовых служб, но смотрелся вполне обычно. Совсем не походил на притон или разбойничье логово.

«Видишь, никто тебя не встречает. Не уважают, – заметил объявившийся бес. – Давай никуда не пойдем? Лучше сбагрим кому-нибудь поместье и ка-ак гульнем!»

«Пойдем, – непреклонно заявил я. – Надо Кэйли выручать».

«Да кого выручать-то? – возмутился рогатый и фыркнул. – Этих девиц смазливых вокруг валом! Десяток на каждую сотню! Что ж теперь, собственной шкурой рисковать из-за каждой малознакомой девчонки? Подумаешь, покувыркались с ней в постельке пару раз. Она удовольствие получила? Значит, ты ей ничем не обязан! Можно спокойно топать отсюда. В управу. Жаловаться на разбойничий произвол. Там заодно и бумаги на поместье забрать и кому-нибудь загнать, пока еще не все знают о претензиях ростовщиков…»

«Слушай, заткнись, а», – зло сощурившись, предложил я поганцу хвостатому.

Едва я ступил на широкое крыльцо, как массивная входная дверь из мореного дуба гостеприимно распахнулась. А выглянувший наружу мордоворот с перебитым не один раз носом повертел головой, настороженно рассматривая прохожих, и, переведя взгляд на меня, пробасил:

– Заходи.

Я вошел. И сразу остановился, так как еще один громила с короткой дубинкой на поясе преградил мне путь.

– Оружие есть? – поинтересовался он.

Я отрицательно покачал головой, но это, похоже, не убедило крабовского костолома. Он бесцеремонно охлопал меня с головы до ног и убедился, что я не припрятал вострый нож в потайных ножнах, дабы прирезать их обожаемого вожака. Кивнув, он убрался с дороги. Тот, что открыл мне дверь, запер ее на ключ, заложил толстенным засовом и толкнул меня вперед.

– Топай. – И, видимо, сообразив, что я не знаю, куда идти, соизволил пояснить: – По лестнице на третий этаж.

Поднимаясь по ступеням, я все прикидывал, как же выкрутиться из этой передряги. И Кэйли вытащить, и самому живым выбраться… Только что тут измыслишь путного да без малейшего риска. Вот если бы у Краба не было в заложницах Кэйли, тогда еще можно было бы положиться на авось. Своей-то шкурой можно рискнуть.

Лестница закончилась раньше, чем я отыскал верный и безопасный путь решения своих проблем. Хотя, может, это и к лучшему. Не нужно торопиться и действовать наобум. Стоит немного погодить и разобраться, что да как, а там уж обдумывать план действий. Если, конечно, Краб даст мне время поразмыслить.

– Давай-давай, входи, не стесняйся, – несильно толкнул меня в спину шедший последним дуболом, когда первый распахнул передо мной дверь в комнату.

Сами они входить не спешили. Ибо на пути стоял темный с рыжими подпалинами здоровущий пес фунтов эдак сотни под полторы. И скалил зубы, будто собираясь кинуться. Это в общем-то он запросто мог сделать: никакой цепи к покрытому толстыми стальными шипами ошейнику приделано не было. Да и кто посадит рувийского боевого пса на цепь? Не для того за них такие деньги платят, чтобы они дворы сторожили. У этих злобных тварей другое предназначение – хозяина охранять.

Так и не бросившись на меня, пес сдвинулся в сторону, освобождая проход. Мои сопровождающие словно этого и ждали. Быстро затолкнули меня в комнату и прикрыли за собой дверь. А сами остались в коридоре.

– Проходи уж, стражник, раз пришел, – наигранно скучающим тоном предложил хозяин дома, повернув голову в мою сторону. Задвинув штору, он отошел от окна.

Я не отозвался. Мое внимание поглотила открывшаяся картина. Посреди роскошно обставленного зала стояли два стула. К одному была привязана взъерошенная мальвийка, нервно покусывающая губы. На втором стуле расположился свесивший голову набок мужчина. Лицо его напоминало какую-то жуткую кровавую маску. В избитом я не сразу опознал своего соперника по игре, тьера Отиса, торгового человека, а по совместительству шулера. На полу возле пленников развалились еще два черных пса, один из которых был занят тем, что слизывал с паркета капли крови, которые изредка капали с подбородка Отиса. У левой стены, прислонившись плечом к высокому шкафу, набитому книгами, стоял, скрестив руки на груди, Луис, ближайший подручный Краба. В комнате находился и еще один человечек. Он был похож на шныря, приблудившегося к приличному обществу благородных разбойников и негодяев: мелкий, невзрачный, косматый. Но, увидев его, я вздрогнул. На миг почудилось, что это племяш Щербатого восстал из мертвых и пришел по мою душу. Только постарше стал малость.